Задавать вопросы - значит владеть ситуацией, ставить опрашиваемого в неловкое и подчиненное положение. Однако я (А.В.) не думаю, что эта мысль Жака Лакана касалась эпистолярной коммуникации. Ведь если в "живом общении" молчание собеседника можно воспринимать как ответ, то в "общении неживом" тишина является тишиной, тавтологией, бессмыслицей и бессонницей для интервьюера. Будет ли таковой данная анкета? Пока она находится в становлении - неизвестно. Увы, ее будущий читатель лишен того удовольствия, которое заключено в наблюдении этого процесса. Но оставим читателя в покое - он получит свое. А пока, сформулируем вопросы, которые предназначаются философу и психоаналитику Виктору Ароновичу Мазину. Ответы озвучиваются моментально.
Фото Екатерины Синцовой
1. Руководители сознанием - кто они? Нужны ли они современному миру?
Кто они? К счастью, это редкие птицы на моем пути. Или мне только так кажется? Или мне только так хочется? Кто они? Может быть, это сегодняшние дрессировщики людей от когнитивно-бихевиоральной идеологии? Во всяком случае, судя по статьям, у них непреодолимое желание поруководить сознанием и подсознанием, порулить поведением и сновидением, постоять во главе других людей… А, может быть руководители - это главы политики? Они ведь прямо нацелены на руководство! Только вот с сознанием проблемы… А, может быть, это звезды шоу-бизнеса? Нет, точно не годятся, по той же причине… А вдруг, руководители сознанием - не люди? Вирусы, например? Или, деньги? Или, невоплощенные идеи?
Во всяком случае, слово руководители, которое вы использовали, мне кажется показательным, симптоматичным. Мы ведь живем в прекрасном новом мире эффективных руководителей, продуктивных управленцев, позитивных менеджеров; менеджеров разных звеньев, скованных одной цепью циркулирующих потоков капитала. Люди превращаются в менеджеров, которым, похоже, есть, что терять. Сценарий как в фильме ужасов, прошел зловещий туман, подул необъяснимый ветерок, и все изменилось: вокруг одни менеджеры по типу мистеров Смитов. Удивительное зрелище: продавец в магазине и управляющий нефтяной компании, футбольный тренер и кинодеятель, коллектив писателей и партийный лидер - все преобразуются в менеджеров. Думаю, что это преображение имеет прямое отношение к стремлению руководить не только экономическими потоками, но и остаточными потоками сознания, чтобы они далеко-то не отъезжали. И если кто-то хочет управлять своим сознанием, то не указывает ли само это желание на неспособность управлять, на нехватку в области управления? Управлять кем? Ясное дело, в неведомом конце концов, - собой! В общем, перед нами чудесный мир паранойяльного менеджмента, или нехватка самоуправления в управлении другими.
На днях в глянцевом журнале прочитал потрясающую статью одного управленца поведением. Так вот он пишет, что нужно сначала натренировать свой мозг так, чтобы полностью осознавать свои эмоции и, научившись их контролировать, приступать к управлению чувствами других людей. Честно говоря, я не понимаю, что значит "тренировать мозг", что такое "полное осознание эмоций", и, пожалуй, главное, какова этика управления другими? Но зато, прочитав эту статью, могу ответить на ваш вопрос о том, "нужны ли руководители сознания миру?" - Да! Очень похоже на то, что управленцы кое-кому очень даже нужны, ведь аффекты, об управлении которыми идет речь, связаны с сознанием, а оно в свою очередь препятствует эффективному когнитивно-бихевиоральному менеджменту. Если человек просит твердой руки, значит, она ему нужна. Если человек требует, чтобы его загипнотизировали, значит ему это необходимо. Если человек утверждает, что его сознанием управляет марсианин, значит, марсианин в его психической реальности востребован.
Во всяком случае, паранойя, контроль и машина влияния - один из моих постоянных интересов. Фигура Даниеля Пауля Шребера, конечно, одна из ключевых для понимания нашей паранойяльно-нарциссической эпохи. Сейчас я как раз пишу книгу о паранойяльной шизофрении и машине влияния, о неразрывном дискурсивном переплетении эволюции техники и психики. Это будет своеобразное продолжение моей книги "Паранойя", вышедшей в 2009 году. В новой книге две ключевых истории. Одна - Джеймса Тилли Мэтьюза, которым заговорщики управляли им в конце XVIII века посредством специальной пневматически-месмерической машины. Вторая история приключилась вначале XX века с пациенткой Виктора Тауска Наталией А., которая утверждала, что для управления ее сознанием специально разработана машина электрического влияния, которой управляет банда берлинских врачей.2. Философ Александр Пятигорский не любил слово "современность", а также полагал, что психоанализ отупляет. Философ Борис Гройс равняет фрейдизм с идеологией… За что можно любить "современность", даже если ее не существует? Что мудрого в психоанализе? Почему фрейдизм - это идеология (для усиления-усложнения вопроса предлагаю говорить лишь о теории без фигуры Фрейда и его жажды власти над умами)? Для чего требуются лишние, выбивающиеся вопросы?
Ой, сколько вопросов сразу! Интересно, как связано то, что Александр Пятигорский не любил слово "современность", с тем, "что психоанализ отупляет"? Впрочем, думаю, мы не можем обсуждать его слова, поскольку я ведь не имею ни малейшего понятия, что он имел в виду! Что для него "современность" - картезианство, модернизм, сегодняшний день? Что для него - психоанализ? Обо всем этом не мне судить. Поговорим безотносительно тех, кто в нашем разговоре не участвует.
Проблема психоанализа в том, что благодаря просачиванию во все поры культуры, в первую очередь, в масс-медиа, он превратился в поп-науку, то есть произошло раздвоение психоанализа на особую диалектическую форму мысли и поп-научные байки об инстинктах и сексуальной символике, имеющие куда больше отношения к бихевиоризму и мистицизму. Фрейд был мудрым человеком, понимавшим, что люди стремятся не к чему-то новому, а к тому, чтобы обезопаситься от расстройства уже известного. Иначе говоря, человек хочет получить то, что у него уже есть - свое якобы собственное сообщение в обращенной форме. В общем-то, не так уж и важно, чтобы психоаналитические тонкости были известны людям от психоанализа далеким. История на примере СССР и США уже показала, к чему приводит возведение психоанализа в ранг господствующей идеологии. Дело в господстве, а не в психоанализе! На деле важно другое, а именно - чтобы сам аналитик помнил, что его идеальное место - место десубъективированного субъекта, субъекта без памяти и без желаний! Лакан не раз повторял, что единственная проблема психоаналитика состоит в том, что он еще и человек, то есть, увы, тоже субъект, вполне можно сказать, всегда уже идеологического бессознательного.
Судя по всему, мне повезло, поскольку не довелось увидеть ни одного человека отупленного психоанализом. Да и отупленного философией или искусством встречать не доводилось. Если психоанализ, вслед за Лаканом, мы назовем мыслью о мысли, отзывающейся в бездне, то, как именно можно оказаться в этой бездне отупленным? Как себе это представить? Отупленный - ведь как раз тот, у кого отсутствуют мысли, мысли о других, о себе и мысли о мысли. Психоаналитическая клиника - не о психоанализе или психоаналитике, а о тебе мыслящем и мыслимом, желающем и желаемом. Быть отупленным психоанализом, значит, быть отупленным вопрошанием о своем бытии в мире с другими?! Представляете себе такую тупость? Можно отупеть от телевидения, ставящего в позицию невозможной мысли, аргументации, в ситуацию, которую Жижек называет интерпассивной. Можно отупеть от самодовольства и неспособности прочитать несколько строк из Льва Толстого (однажды попутчица в самолете сказала со слезами на глазах: "Не могу читать, даже "Кама Сутру" не получилось почитать!"). Можно отупеть от монотонной работы в офисе. Можно отупеть от пива и дискотечных призывов "главное не париться!", но отупеть от диалектичной мысли? Знаете, у меня язык не поворачивается назвать тупыми Сократа или Ференци, Спинозу или Лакана, Гегеля или Биона. Мудрая позиция психоанализа - в его диалектической позиции, в понимании отношений, себя и другого. Иногда эту мудрость, как мне кажется, лучше понимают те, кто находятся на границе психоанализа, чем сами психоаналитики. В частности, Лиотар или Бадью, Деррида или Нанси. Глубину понимания психоанализа Жаном-Люком Нанси ухватил и Лакан после выхода в свет совместно с Лаку-Лабартом "Заглавия буквы".
Мысль о том, что психоанализ - идеология, представляется мне куда более сложной… Опять же мы сталкиваемся с Фрейдом и поп-"психоанализом". Фрейд стремился предотвратить превращение психоанализа в систематизированное знание о мире, в завершенное мировоззрение. И совсем не случайно, его антипод Гитлер (антипод в смысле устремленности к господской позиции) постоянно пользовался именно словом Weltanschauung. Психоанализ - не в априорной схеме, а в отношениях с другим, и никакого мировоззрения просто быть не может, ведь неизвестно, как сложатся эти отношения. Они складываются, выражаясь в деконструктивном духе, по мере того, как они складываются. Потому Лакан и высказывает принципиальную мысль: "Фрейд нам техники не завещал!" С другой стороны, я не верю в возможность некоей нейтральной метапозиции в отношении идеологии, о которой зачастую говорится в психоанализе. Иначе говоря, я верю в альтюссеровскую теорию оклика, или интерпелляции. Верю, потому что, увы, знаю, что обернусь на милицейский свисток, хотя сознательно этого очень даже не хочу, но вот только это "не хочу" является на свет всегда уже поздно, задним числом. Когда дело доходит до понимания дискурсивной прописки субъекта, становится понятно, насколько сложной оказывается сама фраза "владеть собой".
Вы, кстати, уверены в том, что у Фрейда была жажда владеть умами? Не из этой ли уверенности Вы попросили меня о нем не говорить, а я все же настаиваю на своем и говорю? В народной книге "Фрейд", например (автор ее, [Трушляков] заключен в квадратные скобки, что напоминает о "писателях" из пелевинского "Т"), вышедшей в этом году в серии "Пикантные подробности", говорится, что Фрейд не только и не столько умами хотел властвовать, сколько испытывал жажду богатства! Денег ему хотелось побольше, понимаете, и потому он начал приторговывать кокаином. Так что вся правда о Фрейде заключается в том, что он был обыкновенным гламурным парнем - наркоманом и драг-дилером, сексуальным маньяком и геем. А вы говорите, "властвовать умами"… Властитель уступил сегодня место нагламуренному Нарциссу. Читайте "народного" "Фрейда"! Такова эпоха. Имеется в виду сегодняшняя, и к истории, как вы понимаете, она не имеет никакого отношения. Нарцисс внеисторичен.Как и всякий человек, Фрейд хотел признания, но, разве это то же самое, что и "владеть умами"? Во всяком случае, психоанализ как раз и отличается этой фрейдовской мыслью не владеть умом, а позволить уму другого встретиться в диалектике самосознания, диалектике отношений с самим собой, создать для этого возможности. Причем, возможности эти для многих мучительны. Мучительны в том случае, если человек только и делает, что мечтает о том, чтобы кто-то овладел его умом. Психоаналитик в такой ситуации оборачивается настоящим монстром, и монструозность его как раз в том, что он отказывается быть овладевающим умом господином. В общем, еще один кошмарный сон сегодняшней эпохи - опасность перверсивной реализации фантазма.
3. Чье искусство \ ремесло опаснее: политика, философа, художника, психоаналитика?
Ничего оригинального не скажу. Конечно, политика! И вот почему, именно политик верит в то, что он избран (первое заблуждение) быть господином (второе заблуждение). Опасность заключается в самом политическом дискурсе, а именно в том, что он производится от лица других и ради других. Политик не говорит от себя, он ведь лишь инструмент (истории, народа, эпохи), а от лица "женщин" и "стариков", "генофонда" и "руководителей", "фермеров" и "детей", "военнослужащих" и "будущего"… Такого рода инструментализация служения и ставит политика в перверсивную позицию, наслаждающегося наслаждением Другого. Впрочем, на деле, политик, конечно же, отнюдь не абсолютный господин, не Людовик XIV, по меньшей мере, потому, что вовлечен в циркуляцию капитала, если не сказать, в цирк капитала, превращающий среду в ТРК. Именно здесь заключены основания олигархического цинизма, и подчиненность экономическим интересам оказывается сегодня куда более очевидной, чем во времена Маркса.
Как философ, художник или психоаналитик могут быть опасным? Они что влияют на умы? Какую Казимир Малевич или Мэтью Барни несут в себе угрозу? Перевернут представление о мире у одного-двух задумчивых посетителей музея? Да и в какую сторону перевернут? Или, что в газете "Коммерсантъ" вдруг напечатают тексты Джорджо Агамбена и Феликса Гваттари, а тысячи читателей на них откликнутся? А по телевидению кто-то вдруг начнет излагать концепции Лейбница, или представлять в многочасовом марафоне взгляды на мир Джона Кейджа, а телезрители вдруг прозреют и поймут, что живут совсем не в том мире, в котором, как казалось, до сих пор жили? Вернемся от фантастики к реалиям. Возьмем самое массовое искусство в его самом массовом проявлении. Возьмем кинофильм "Матрица", который, как известно, легко прочитывается в лакановском ключе. Интересно, сколько из его посмотревших, отказались от картезианской перспективы, выбрали противосистемную таблетку, осознали экстимность своего бытия и приняли необходимость трагической этики Антигоны перед лицом Смерти? Да и что в этом было бы опасного!? Все жители царства вдруг стали бы Антигонами, а все Креонты побросались бы с кремлевских стен вниз… Ужас какой, ай-ай-ай!!!4. Что мог бы поведать Беррес Фредерик Скиннер, окажись он анализантом?
Занятный вопрос! Не думаю, что он мог бы оказаться анализантом, хотя, за годы аналитической практики во мне окрепла присказка "всякое бывает". А вдруг Скиннер оказался бы в анализе не у человека, а у обучающей машины, и его "желательное поведение" получило бы от нее "непосредственное подкрепление"?! И он, наконец, добился бы столь желанного контроля, самоконтроля, получая объективное подлинно научно-машинное подкрепление. И никаких лишних мыслей. Ни задних! Ни передних! Никаких!
А вдруг он оказался бы в анализе не у человека, а у крысы?! Ей бы, по крайней мере, не пришлось доказывать, что нельзя полагаться на субъективность речей и мыслей, что все дело не в них, а в объективном поведении и научении. И в ответ на ее благородное крысиное молчание он бы понял, что сам попал в "скиннеровский ящик". И он бы заговорил. Он бы поведал крысе о своей счастливой жизни в той норе, которая вывела его на свет оперантных реакций. Он бы рассказал о счастье, с каким человечество пританцовывает под дудочку бихевиоризма. Кстати, лет десять назад один американский режиссер, рассуждая о Западе и Востоке, с грустью сказал: "А мы ведь и не заметили, как ваш Павлов победил нашего Фрейда!" Так что в вашем вопросе важно и то, когда наш Скиннер оказался бы на кушетке. Дожил бы до сегодняшнего дня, думаю, говорил бы о счастье, о том, что его мечты сбылись, что теперь даже happiness studies существуют, что его human engineering достиг необычайных высот. А, может быть, посмотрел бы он по сторонам и сказал: как странно, людей все осчастливливают и осчастливливают, а депрессивных и суицидальных все больше и больше… даже крысы начинают страдать психическими расстройствами.
5. Что сказал бы Лакан, если бы стал когнитивистом?
Он не был бы Лаканом! На ум приходит история, которую рассказывает в своей книге Элизабет Рудинеско. Когда Лакан приехал в MIT, ему, конечно же, показали новейшее оборудование изучения мозга. Он посмотрел на томографы, на ползущие из них томограммы, и сказал, что, мол, и раньше видел самые разные графики и диаграммы, но вот никогда не видел на них ни единой мысли! Сегодня эта тема куда актуальнее этой истории пятидесятилетней давности.
Так что, если описываемый вами кошмарный сон увидел бы Лакан, то он бы проснулся… или, нет, не проснулся, увидел во сне диалог:Когнитив-"Лакан": Прошло твое время Лакан, прошло время мысли! Спи спокойно и не просыпайся! Теперь люди играют на нервах и выносят мозг!
Лакан: А ты, что за господин? Что за мозгоученый? Не внучок ли Даниеля Пауля Шребера, часом?
Когнитив-"Лакан": Я - это ты от Play Station!
Лакан: Лучше не просыпаться. Форклюзия в реальности.6. Борцы с идеологиями - идеологи, как борцам с дезинформацией не попасть в подобную ловушку и не стать дезинформаторами?
Думаю, не выстраивать симметричную позицию по типу: ты - дезинформатор, а я - информатор. Или почитать Шеннона, да Колмогорова, чтобы увидеть разницу между информацией в их теориях и тем, что этим словом называют средства массовой информации. Тогда, возможно, придет понимание, что в самих mass media как media нет большой разницы между информацией и дезинформации, что media is message. В дезинформации информации о media не меньше.
7. Идеальный миф - что это? Проживет ли человек без мифа?
Идеальный миф, по-моему, это миф тотальный, объясняющий ВСЕ! Это то самое тоталитарное мировоззрение, которое так любил Гитлер, и так не любил Фрейд. Это - кровно-почвенный миф, столько популярный и сегодня. Это и миф о "естественном капитализме". Это - миф о генно-церебральной "природе человека". Это - миф о "всемогущей науке" бога без протезов. Это - миф о целительном потреблении. Идеальный миф - миф без зазора, без трансцендентного протеза, миф, в котором нет места для нехватки. Во всяком случае, я надеюсь, несмотря на всю стремительность нагнетания этого теле-техно-нарко-научного мифа, не дожить до его тотальной идеальности.
Психологическое консультирование, коучинг в Москве и он-лайн
